Запредельная серьёзность - вот отличительной черта нынешней культурной ситуации на Украине. Область несерьёзного (иронического, комического, юмористического, сатирического), позволяющая в нормальных условиях практически каждому из нас проявить склонность к творческому - т.е. критическому и свободному - анализу происходящих вокруг событий, сузилась до невероятно малых размеров, отчего с каждым днём становится всё труднее отличать правду от лжи, поскольку наивному (невооружённому грузом специальной научной подготовки) сознанию не остаётся вообще никаких инструментов, чтобы безопасно проявить своё житейское здравомыслие и охранительный скепсис перед фактом нагромождения "пророческих" словес, которые едва ли когда-либо будут проверены конкретными делами.
Утрачивая культуру смеха, мы все глубже погрязаем в трясине глупостей от нынешней, мягко говоря, человеконенавистнической гос.идеологии. Причём эта утрата происходит - и это самое страшное - как-то совершенно незаметно. Я бы и сам до сих пор ничего бы подобного не заметил, если бы не случай: услышал по радио песню, где был использован мотив из сериала "Маски-шоу", и это стало для меня тем стимулом, который помог собрать и оформить в чёткую мысль все до того едва замечаемые частности по затронутой теме.
Правящий политический режим "этого фигляра ПэЖэ" практически удушил в объятиях "демократических" СМИ любые попытки критического осмысления "доминирующего дискурса". Но поскольку смех является естественной человеческой потребностью, и так просто с ней не совладать, простой запрет тут бессилен, то фокус приложения усилий курирующих нас деятелей от социального инженеринга был перенесён на формирование специфических способов и средств удовлетворения этой потребности.
Всё оказалось предельно просто. Оказалось достаточным лишь перенять российский опыт "беззубого ворчания", причём вместе с российским "юмористическим" телепродуктом. Конечно, пробовали у нас крутить и зарубежные "юмористические" передачи да сериалы, но это оказалось не так эффективно, поскольку возникала необходимость преодоления "трудностей перевода", связанных с культурными и мировоззренческими различиями между нашими обществами, что излишне накручивало затратность начинания. Да и опасно было демонстрировать сколько-нибудь критический взгляд на реалии капиталистической действительности, пусть даже самый поверхностный и дурашливый, ведь для нас она сейчас служит жупелом "Царствия Небесного на Земле" - безоговорочным и несомненным образцом для подражания.
Короче, россияне тут оказались как нельзя кстати. Они, конечно, враги по определению, проклятые финно-татарские оккупанты и всё такое, но удивительным образом похожи на украинцев. На этой схожести сейчас не принято акцентировать внимание, это тот фрагмент действительности, который надо просто безоглядно принять как данность, чтобы с грохотом не завалилась уже сооружённая идеологическая хибарка, но превратив его при этом в подлинную фигуру умолчания. Впрочем, никакое умолчание не отменяет действенности явления, особенно если принять во внимание тот факт, что смех возможен и существует главным образом в рамках вербального общения, подразумевающего общность языка как наиболее смыслоёмкого средства коммуникации. Никакое "очень смешное видео" никогда не сравнится по эффекту с одной удачной шуткой.
Тонкость, однако, заключается в том, что активно ретранслируемый у нас телепродукт в духе "Кривого зеркала" или того же "Городка" при всей своей понятности всё-таки прилично отстранён от здешних реалий; он смешон в наиболее общих ситуациях, где активно задействованы присущие именно советской ментальности черты. Только стоит ли тут ожидать иного, если самим "профессиональным производителям смеха" в лучшем случае чуть за сорок. Совки смешат совков, - иначе и не скажешь, - не замечая того факта, что имеющаяся у них в головах карта реальности уже имеет существенные расхождения с действительным положением дел. Увы, но эту инерционность культуры и мышления способна одолеть только смерть, извечно осуществляющая необходимое отрезвление человеческого рода от чар воображения.
Конечно, ещё следует упомянуть многочисленных отпрысков масляковского "КВН'а". Но тут сразу сталкиваешься с той трудностью, что их юмор зачастую ограничен кругом проблем, характерным для подростков и едва вставшей на крыло молодёжи, но он почти не касается тех вопросов и проблем, с которыми сталкиваются нынешние тридцати-сорокалетние, составляющие, если верить социологии, наиболее деятельную часть любого общества. Самое интересное, что сами-то кэвэнщики, особенно из основных в "камеди"-движении, уже непосредственно обитают в районе "кризиса среднего возраста". Увы, но так трудно осознать и понять в полной мере те события, в которые непосредственно вовлечён - и эту данность никто не в силах отменить.
Словом, украинский обыватель вроде бы и удовлетворён в своих притязаниях на "шутки юмора", но к столу подан настолько "диетический" продукт, что даже намёка на радость или удовольствие от его потребления нет и в помине. Зато сполна наличествует имитация заинтересованности и участия этой власти в существовании этого народа.
Всё это имеет то следствие, что отсутствие социального института "смехотерапии" (назовём это так) компенсируется переносом внимания на любых публичных персон, демонстрирующих хотя бы минимально развитое чувство юмора. А поскольку список таких персон уже давно состоит почти исключительно из политиков, то в результате мы получаем тот "хрен на блюде", что практически любой общественно значимый дискурс заражается политическими коннатациями. Почти каждое слово современного публичного украинского языка, очищенное от "сами-знаете-каких-влияний" лингвистами из диаспоры (парадокс, но люди, выросшие в рамках иной культуры, сейчас считаются самыми чистыми носителя здешних культурных традиций), имеет свой более или менее явный политико-националистический подтекст. Украинский язык всё явственнее ассоциируется с языком Власти, - зачастую ненавистной по результатам своих реальных действий, - что парадоксальным образом только портит его, поскольку он неизбежно обесчеловечивается, как то уже было с русским языком, особенно в период советского Застоя, когда практически любой гражданин СССР мог считаться "московским концептуалистом", отважно сражающимся с донельзя заидеологизированным языком газетных передовиц, чтобы вычленить из них хоть что-то вразумительное, обращённое к нему именно как к человеку, а не в умозрительной абстракции догматического марксизма. А общение с друзьями активно скрашивающий "альтернативными социолектами": гремучей смесью из американизмов, сленга, мата, фэни и русского языка времён "России, которую мы потеряли", впоследствии ставшими, уже в 90-е, фактической языковой нормой.
Напоследок можно упомянуть то наблюдение, что сейчас на Украине русский язык становится почти исключительно устным, поскольку у молодёжи из-за специфики учебного процесса стремительно утрачиваются навыки русского правописания. И сейчас трудно оценить этот факт. Потому что устный язык - самый что ни на есть народный, живой, наиболее близкий, так сказать, к повседневной "интимности Бытия". Так что, видимо, именно с ним, обогащённым новой экспрессией, будет связано дальнейшее существование украинской культуры смеха. А пока нам остаётся пребывать в уже сложившейся обыденности, беспорядочно выстраивая будущее из реакций на сегодняшние обиды. Возможно, что они все сплошь мелочные и пустяковые. Вот только уяснить это трудно. Поскольку запредельная серьёзность на грани откровенного глумления - отличительной черта нынешней культурной ситуации на Украине.
Утрачивая культуру смеха, мы все глубже погрязаем в трясине глупостей от нынешней, мягко говоря, человеконенавистнической гос.идеологии. Причём эта утрата происходит - и это самое страшное - как-то совершенно незаметно. Я бы и сам до сих пор ничего бы подобного не заметил, если бы не случай: услышал по радио песню, где был использован мотив из сериала "Маски-шоу", и это стало для меня тем стимулом, который помог собрать и оформить в чёткую мысль все до того едва замечаемые частности по затронутой теме.
Правящий политический режим "этого фигляра ПэЖэ" практически удушил в объятиях "демократических" СМИ любые попытки критического осмысления "доминирующего дискурса". Но поскольку смех является естественной человеческой потребностью, и так просто с ней не совладать, простой запрет тут бессилен, то фокус приложения усилий курирующих нас деятелей от социального инженеринга был перенесён на формирование специфических способов и средств удовлетворения этой потребности.
Всё оказалось предельно просто. Оказалось достаточным лишь перенять российский опыт "беззубого ворчания", причём вместе с российским "юмористическим" телепродуктом. Конечно, пробовали у нас крутить и зарубежные "юмористические" передачи да сериалы, но это оказалось не так эффективно, поскольку возникала необходимость преодоления "трудностей перевода", связанных с культурными и мировоззренческими различиями между нашими обществами, что излишне накручивало затратность начинания. Да и опасно было демонстрировать сколько-нибудь критический взгляд на реалии капиталистической действительности, пусть даже самый поверхностный и дурашливый, ведь для нас она сейчас служит жупелом "Царствия Небесного на Земле" - безоговорочным и несомненным образцом для подражания.
Короче, россияне тут оказались как нельзя кстати. Они, конечно, враги по определению, проклятые финно-татарские оккупанты и всё такое, но удивительным образом похожи на украинцев. На этой схожести сейчас не принято акцентировать внимание, это тот фрагмент действительности, который надо просто безоглядно принять как данность, чтобы с грохотом не завалилась уже сооружённая идеологическая хибарка, но превратив его при этом в подлинную фигуру умолчания. Впрочем, никакое умолчание не отменяет действенности явления, особенно если принять во внимание тот факт, что смех возможен и существует главным образом в рамках вербального общения, подразумевающего общность языка как наиболее смыслоёмкого средства коммуникации. Никакое "очень смешное видео" никогда не сравнится по эффекту с одной удачной шуткой.
Тонкость, однако, заключается в том, что активно ретранслируемый у нас телепродукт в духе "Кривого зеркала" или того же "Городка" при всей своей понятности всё-таки прилично отстранён от здешних реалий; он смешон в наиболее общих ситуациях, где активно задействованы присущие именно советской ментальности черты. Только стоит ли тут ожидать иного, если самим "профессиональным производителям смеха" в лучшем случае чуть за сорок. Совки смешат совков, - иначе и не скажешь, - не замечая того факта, что имеющаяся у них в головах карта реальности уже имеет существенные расхождения с действительным положением дел. Увы, но эту инерционность культуры и мышления способна одолеть только смерть, извечно осуществляющая необходимое отрезвление человеческого рода от чар воображения.
Конечно, ещё следует упомянуть многочисленных отпрысков масляковского "КВН'а". Но тут сразу сталкиваешься с той трудностью, что их юмор зачастую ограничен кругом проблем, характерным для подростков и едва вставшей на крыло молодёжи, но он почти не касается тех вопросов и проблем, с которыми сталкиваются нынешние тридцати-сорокалетние, составляющие, если верить социологии, наиболее деятельную часть любого общества. Самое интересное, что сами-то кэвэнщики, особенно из основных в "камеди"-движении, уже непосредственно обитают в районе "кризиса среднего возраста". Увы, но так трудно осознать и понять в полной мере те события, в которые непосредственно вовлечён - и эту данность никто не в силах отменить.
Словом, украинский обыватель вроде бы и удовлетворён в своих притязаниях на "шутки юмора", но к столу подан настолько "диетический" продукт, что даже намёка на радость или удовольствие от его потребления нет и в помине. Зато сполна наличествует имитация заинтересованности и участия этой власти в существовании этого народа.
Всё это имеет то следствие, что отсутствие социального института "смехотерапии" (назовём это так) компенсируется переносом внимания на любых публичных персон, демонстрирующих хотя бы минимально развитое чувство юмора. А поскольку список таких персон уже давно состоит почти исключительно из политиков, то в результате мы получаем тот "хрен на блюде", что практически любой общественно значимый дискурс заражается политическими коннатациями. Почти каждое слово современного публичного украинского языка, очищенное от "сами-знаете-каких-влияний" лингвистами из диаспоры (парадокс, но люди, выросшие в рамках иной культуры, сейчас считаются самыми чистыми носителя здешних культурных традиций), имеет свой более или менее явный политико-националистический подтекст. Украинский язык всё явственнее ассоциируется с языком Власти, - зачастую ненавистной по результатам своих реальных действий, - что парадоксальным образом только портит его, поскольку он неизбежно обесчеловечивается, как то уже было с русским языком, особенно в период советского Застоя, когда практически любой гражданин СССР мог считаться "московским концептуалистом", отважно сражающимся с донельзя заидеологизированным языком газетных передовиц, чтобы вычленить из них хоть что-то вразумительное, обращённое к нему именно как к человеку, а не в умозрительной абстракции догматического марксизма. А общение с друзьями активно скрашивающий "альтернативными социолектами": гремучей смесью из американизмов, сленга, мата, фэни и русского языка времён "России, которую мы потеряли", впоследствии ставшими, уже в 90-е, фактической языковой нормой.
Напоследок можно упомянуть то наблюдение, что сейчас на Украине русский язык становится почти исключительно устным, поскольку у молодёжи из-за специфики учебного процесса стремительно утрачиваются навыки русского правописания. И сейчас трудно оценить этот факт. Потому что устный язык - самый что ни на есть народный, живой, наиболее близкий, так сказать, к повседневной "интимности Бытия". Так что, видимо, именно с ним, обогащённым новой экспрессией, будет связано дальнейшее существование украинской культуры смеха. А пока нам остаётся пребывать в уже сложившейся обыденности, беспорядочно выстраивая будущее из реакций на сегодняшние обиды. Возможно, что они все сплошь мелочные и пустяковые. Вот только уяснить это трудно. Поскольку запредельная серьёзность на грани откровенного глумления - отличительной черта нынешней культурной ситуации на Украине.
Powered by ScribeFire.
Комментариев нет:
Отправить комментарий