Позднесоветская реальность дана нам в ощущениях единственным образом — в позднесоветском кино. Психологи утверждают, что давние воспоминания со временем замещаются в сознании воспоминаниями об этих воспоминаниях, в результате мы помним (даже те, кому есть чего помнить) не довольно жесткую реальность 60–70-х, а «Три тополя на Плющихе» или в лучшем случае «Три дня Виктора Чернышева». И пожалуй, главное отличие этих тополей и дней от их нынешних аналогов — помимо того что машин было мало, и юбки носили другого фасона, и у актеров такие лица, каких сейчас не бывает, — заключается в ритме и интонации. Советское кино — даже какой-нибудь совсем уже перестроечный «Курьер» — развивается в темпе, совершенно не свойственном нынешней жизни (не говоря уж о фильмах): вот герой медленно выходит из подъезда, спокойно идет через двор, встречает приятеля, останавливается, говорит, слушает. И никто никуда не спешит, даже курьер, которому вроде бы по должности положено. Ну и собственно разговоры — как правило, медленная, спокойная речь, с долгими паузами, которая чисто физиологически воспринимается иначе, чем приблизительно 100% современного российского ТВ и радио с его агрессией на грани истерики. Нынешняя тоска по советскому, как правило, не более чем скрытое желание жить в более человеческом ритме, и чтоб на тебя не орали, и ничего такого уж специфически советского в этом ощущении нет.
И безотносительно к отношениям с нашим советским прошлым и перспективам нашего общего будущего — этот ритм и эта интонация, как Царство Божие, всегда внутри нас. Хотя бы в виде воспоминаний.
Источник: "Ностальгия по советскому"
Комментариев нет:
Отправить комментарий