Андрей Немзер отозвался рецензией на новую книгу Владимира Сорокина. По факту наличия свежих идей стоит выделить несколько моментов, где идет речь о движущих силах сюжета, причем последний подается в расширенном толковании, как некий универсальный принцип организации исторического процесса. Попутно рецензент приоткрывает нам содержание большинства составивших сборник рассказов.
А потому все-таки приходится цитировать свою стародавнюю писанину: «Сквозного сюжета здесь (в «Дне опричника». -- А. Н.) не может быть по определению, ибо единственное возможное для опричника «событие» -- лишение должности, а оно подразумевает физическое уничтожение персонажа». Что и происходит в финале «Сахарного Кремля» (рассказ «Опала»).Ну, стрельнет толстомясый мордоворот по точно таким же визитерам. Ну, перекрасит Кремль (куда споро направится, покинув подмосковную вотчину) из белого в серо-буро-малиновый цвет. Ну, стянет страну «новым обручем». Сюжет-то все равно не возникнет -- история не начнется. Из ничего может выйти только ничего. Тоскливое повторение сто раз пройденного (проболтанного), у которого тоже не было никакого значения. Не все ли равно, как в 2029 (или 2156) году будут именоваться державный людоед и его верные псы-людодавы, какой сладкой дурью будет тешить себя смурное и забитое население, какие побасенки будут травить бедолаги в обеденный перерыв (рассказ «Харчевание» -- довольно неуклюжая и плохо мотивированная ерническая вариация «рабочей» части «Одного дня Ивана Денисовича») или в длиннющих хвостах за дефицитом (рассказ «Очередь» -- забавный, хоть и уступающий оригиналу, ремейк старой одноименной вещи Сорокина), какие декорации возникнут «На заводе», в деревне («Хлюпино»), в «Кабаке» (капустник из жизни «героев нашего времени», пригодный хоть для «Первого канала»), в «Доме терпимости» (унылая игра в «жесткую эротику») и на съемках «продвинутого», «рискованного», но идеально соответствующего официальным квазиидеологическим стандартам фильма («На съемках»)? Ничего и есть ничего, трактоваться же оно может (и должно) в соответствии с «духовными запросами» реципиентов, неизменно охочих до изготовленных Сорокиным яств. Для кого -- обличение неизбывного российского тоталитаризма (вполне безадресное и бессмысленное, ибо «всегдашность», то есть отсутствие истории и участвующих в ней личностей, подразумевает выдачу индульгенции любому палачу, который стал таковым только по воле случая и ничем от своих жертв не отличается). Для кого -- сладострастное «укрепляющее» обслуживание той химеры, которая тщится выдать себя за единственную реальность. О сравнительных достоинствах редьки и хрена (равно как об их взаимоконвертации) рассуждать не берусь.
Источник: "И еще одно «ничего»"
Powered by ScribeFire.
Комментариев нет:
Отправить комментарий